Молодежная линия

№19 5 мая 2005

Виталий Пашин

ВАРШАВЯНКА

Рассказ моего приятеля

Нашу передвижную радиостанцию сразу после освобождения Польши и до конца войны "прикомандировали" к советской военной миссии, квартировавшей в единственном целиком сохранившемся от бомбежек здании в северном округе Варшавы.

Вот служба-то была! И в рай не надобно проситься. Отдежуришь, бывало, восемь часов - и сутки свободен. Хочешь - спи до одурения, хочешь - книжки читай или письма пиши. А хочешь - сгоняй в самоволку. На полчасика, не дольше. Иначе особисты засекут: их в миссии каждый третий. Тогда прощай теплое местечко - изволь службу продолжать в маршевой роте.

А тридцати минут нам вполне хватало, чтобы пробраться дворами до улицы Костюшко, где в подвале полуразрушенного дома какой-то предприимчивый пан открыл пивной погребок. Здесь для нас, русских, не переводился самогон.

В неразбавленном виде эту мутную, пахнущую не то нафталином, не то карбидом жидкость хозяин не отпускал ни под каким видом: очевидно, боялся нежелательных последствий. Но в пиво за особую плату доливал охотно. Хлопнешь две кружки такой гремучей смеси - и порядок: вроде бы не пьян, а во всем теле приятность, и душе вдохновение.

Ну и на этот раз, закончив ночное бдение на радиостанции, рванули мы с напарником в погребок. Выдули по литру "варшавянки" (так в целях конспирации называли мы то питие) и заказали еще. Сидим, блаженно покуриваем. Вдруг слышим за окном треньканье мандолины. Кто-то, явно не умеющий сносно играть, "тянет из инструмента жилы", как выражался руководитель нашего любительского оркестра, в котором перед войной я имел честь играть на домре...

Боже мой, ну можно ли так бездушно терзать струны! От этакой музыки не только уши повянут у слушателей, пиво в кружках скиснет к чертовой матери!

- Пан Франтишек,- кричу хозяину.- Это что за "Пуганини" под окном твоего погребка появился? Гони его в шею, пока он всех твоих клиентов не распугал.

- Э, панове,- виновато улыбается Франтишек,- так не можно...

- Что значит "не можно"?- поднимается из-за стола захмелевший напарник.- Да я его сейчас так шугану, что он до конца жизни будет твой подвал за версту обходить.

- Не можно, не можно, - твердит пан,- он слепой малец.

Допили мы свою "варшавянку" выбрались из погребка. Смотрим, сидит у входа на ящике из-под немецких мин щупленький парнишка в черных очках и "выщипывает" на мандолине что-то вроде нашего "трень-брень". Перед ним на асфальте пустая шляпа. Бросили мы в нее по российской пятерке. Стоим пять, десять минут, наблюдаем, кто еще подаст... Нет, проходит народ мимо.

- Пошли, пошли,- нетерпеливо дергает меня за рукав товарищ,- нечего время зря тратить". Была бы настоящая музыка, а то...

- Да погоди, - отвечаю. - Помочь надо пацану.

- Мы уже помогли своими пятерками.

- Да это нечто помощь?

- А как надо?

- Смотри и учись,- говорю корешу.

А сам осторожно беру из рук оторопевшего слепого мандолину и медиатор, пробую инструмент на звук, подстраиваю да как врежу "Светит месяц". А потом "Венгерский танец" Брамса. А за ним "Полонез" из "Ивана Сусанина": Вокруг нас моментом людское кольцо образовалось.

Минут двадцать длился мой сольный концерт. Пока не переиграл я весь репертуар, с которым до войны выступал со сцены наш струнный оркестр. И сам был до крайности удивлен, что за три года фронтовой жизни не окончательно задубели мои пальцы. Конечно, руководитель нашего ансамбля чудесный Исаак Абрамович, услышав мою нынешнюю игру, заткнул бы в ужасе свои волосатые уши, как это картинно делал на репетициях при малейшей фальши, допущенной кем-то из оркестрантов.

Но здесь, как видно, сошлись не слишком придирчивые меломаны. А может, и вовсе не так исполнительское мастерство их поразило, как сам факт, что вот какой-то русский солдат в замызганной гимнастерке, в обмотках вместо сапог так бойко играет на мандолине.

И посыпались в шляпу слепца скомканные злотые. А он, сердешный, сложил ладони лодочкой, кланяется во все стороны и твердит одно: "Бардзо дзенькую, бардзо дзенькую." Благодарит, значит.

Увлеклись мы и совсем забыли о времени. А комендантский патруль тут как тут: прыщеватый пацан-лейтенантишко и